Цитаты Мандельштама
Представляю вам цитаты Мандельштама .
Поэт Осип Мандельштам (1891 — 1938) трагически не вписался в сталинскую эпоху.
Цитаты Мандельштама разнесены по темам: поэзия, о себе, поэты, человек, жизнь, Россия, смерть, слово, вечность, книги, память, Петербург, печаль, творчество, искусство, Гомер, любовь, разлука, логика, власть, страх, труд.
О поэзии
Поэзия — это сознание своей правоты.
Чего ты жалуешься, поэзию уважают только у нас — за неё убивают. Ведь больше нигде за поэзию не убивают…
И, если подлинно поётся И полной грудью, наконец, Всё исчезает – остаётся Пространство, звёзды и певец!
Я не знаю мудрости, годной для других, Только мимолетности я влагаю в стих. В каждой мимолетности вижу я миры, Полные изменчивой радужной игры.
А русскому стиху так свойственно величье, Где вешний поцелуй и щебетанье птичье.
Стихотворение живо внутренним образом, тем звучащим слепком формы, который предваряет написанное стихотворение. Ни одного слова еще нет, а стихотворение уже звучит. Это звучит внутренний образ, это его осязает слух поэта.
Качество поэзии определяется быстротой и решимостью, с которой она внедряет свои исполнительские замыслы-приказы в безорудийную, словарную, чисто количественную природу словообразования.
…Не расстреливал несчастных по темницам. Вот символ веры, вот поэтический канон настоящего писателя — смертельного врага литературы.
Поэзия — плуг, взрывающий время так, что глубинные слои времени, его чернозем, оказываются сверху. Но бывают такие эпохи, когда человечество, не довольствуясь сегодняшним днем, тоскуя, как пахарь, жаждет целины времен. Революция в искусстве неизбежно приводит к классицизму. Не потому, что Давид снял жатву Робеспьера, а потому, что так хочет земля.
Не идеи, а вкусы акмеистов оказались убийственны для символизма…Говорят, вера движет горы, а я скажу, в применении к поэзии: горами движет вкус.
Зодчий говорит: я строю ― значит, я прав. Сознание своей правоты нам дороже всего в поэзии и, с презрением отбрасывая бирюльки футуристов, для которых нет высшего наслаждения, как зацепить вязальной спицей трудное слово, мы вводим готику в отношения слов, подобно тому как Себастьян Бах утвердил ее в музыке. Какой безумец согласится строить, если он не верит в реальность материала, сопротивление которого он должен победить.
О себе
Будет и мой черед — Чую размах крыла.
Я так же беден, как природа, И так же прост, как небеса, И призрачна моя свобода, Как птиц полночных голоса.
С миром державным я был лишь ребячески связан, Устриц боялся и на гвардейцев глядел исподлобья, И ни крупицей души я ему не обязан, Как я не мучал себя по чужому подобью.
Мне хочется говорить не о себе, а следить за веком, за шумом и прорастанием времени. Память моя враждебна всему личному.
Пора вам знать, я тоже современник, Я человек эпохи Москвошвея, — Смотрите, как на мне топорщится пиджак, Как я ступать и говорить умею! Попробуйте меня от века оторвать, — Ручаюсь вам — себе свернете шею!
Мне на плечи кидается век-волкодав, Но не волк я по крови своей, Запихай меня, лучше, как шапку, в рукав Жаркой шубы сибирских степей.
Когда я умру потомки спросят моих современников: «Понимали ли вы стихи Мандельштама?» — «Нет, мы не понимали его стихов.» — «Кормили ли вы Мандельштама, давали ли ему кров?» — «Да, мы кормили Мандельштама, мы давали ему кров.» — «Тогда вы прощены.»
О поэтах
Гумилёв — это наша совесть.
Вот что-то громадное по лестнице идет, — это Маяковский.
…Бальмонт, самый нерусский из поэтов, чужестранный переводчик эоловой арфы, каких никогда не бывает на Западе… Положение Бальмонта в России — это иностранное представительство от несуществующей фонетической державы, редкий случай типичного перевода без оригинала. Хотя Бальмонт и москвич, между ним и Россией лежит океан.
Андрей Белый, например, — болезненное и отрицательное явление в жизни русского языка только потому, что он нещадно и бесцеремонно гоняет слово, сообразуясь исключительно с темпераментом своего спекулятивного мышления.
Отнять Данта у школьной риторики — значит оказать немаловажную услугу всему европейскому просвещению… Неуважение к поэтической материи, которая постигается лишь через исполнительство, лишь через дирижерский полет, — оно-то и было причиной всеобщей слепоты к Данту, величайшему хозяину и распорядителю этой материи…
О человеке
Нет ничего более страшного для человека, чем другой человек, которому нет до него никакого дела.
С притворной нежностью у изголовья стой И сам себя всю жизнь баюкай; Как небылицею, своей томись тоской И ласков будь с надменной скукой.
Огонь пылает в человеке, Его унять никто не мог. Тебя назвать не смели греки, Но чтили, неизвестный бог!
Да, когда я говорю с кем-нибудь, — я не знаю того, с кем я говорю, и не желаю, не могу желать его знать. Нет лирики без диалога. А единственное, что толкает нас в объятия собеседника, — это желание удивиться своим собственным словам, плениться их новизной и неожиданностью. Логика неумолима. Если я знаю того, с кем я говорю, — я знаю наперёд, как отнесётся он к тому, что я скажу, — что бы я ни оказал, а следовательно, мне не удастся изумиться его изумлением, обрадоваться его радостью, полюбить его любовью.
Кстати, цитаты о человеке
О жизни
Я от жизни смертельно устал, Ничего от нее не приемлю, Но люблю мою бедную землю Оттого, что иной не видал.
Я счастлив жестокой обидою, И в жизни, похожей на сон, Я каждому тайно завидую И в каждого тайно влюблён.
О, нашей жизни скудная основа, Куда как беден радости язык! Все было встарь, все повторится снова, И сладок нам лишь узнаванья миг.
Еще не умер ты, еще ты не один, Покуда с нищенкой-подругой Ты наслаждаешься величием равнин И мглой, и холодом, и вьюгой.
Страшно подумать, что наша жизнь — это повесть без фабулы и героя, сделанная из пустоты и стекла, из горячего лепета одних отступлений, из петербургского инфлуэнцного бреда.
Кстати, цитаты о жизни
О России
И опять к равнодушной отчизне Дикой уткой взовьется упрек, — Я участвую в сумрачной жизни, Где один к одному одинок.
Мы живем, под собой не чуя страны, Наши речи за десять шагов не слышны, А где хватит на полразговорца, Там припомнят кремлевского горца.
Век мой, зверь мой, кто сумеет Заглянуть в твои зрачки И своею кровью склеит Двух столетий позвонки?
Чужелюбие вообще не входит в число наших добродетелей. Народы СССР сожительствуют как школьники. Они знакомы лишь по классной парте, да и по большой перемене, пока крошится мел.
Мысль Чаадаева — строгий перпендикуляр, восставленный к традиционному русскому мышлению. Он бежал, как от чумы, этого бесформенного рая.
О смерти
Мне стало страшно жизнь отжить – И с дерева, как лист, отпрянуть, И ничего не полюбить, И безымянным камнем кануть.
Пусть говорят: любовь крылата, — Смерть окрылённее стократ. Ещё душа борьбой объята, А наши губы к ней летят.
В морозном воздухе растаял легкий дым, И я, печальною свободою томим, Хотел бы вознестись в холодном, тихом гимне, Исчезнуть навсегда, но суждено идти мне.
Наше плотное тяжёлое тело истлеет точно так же и наша деятельность превратится в такую же сигнальную свистопляску, если мы не оставим после себя вещественных доказательств бытия. Да поможет нам книга, резец и голос и союзник его — глаз.
О слове
Разве вещь хозяин слова? Слово — Психея. Живое слово не обозначает предмета, а свободно выбирает, как бы для жилья, ту или иную предметную значимость, вещность, милое тело. И вокруг вещи слово блуждает свободно, как душа вокруг брошенного, но незабытого тела.
Любое слово является пучком, и смысл торчит из него в разные стороны, а не устремляется в одну официальную точку.
Всякий период стихотворной речи — будь то строчка, строфа или цельная композиция лирическая — необходимо рассматривать как единое слово.
Кстати, цитаты о речи и слове
О вечности
У вечности ворует всякий. А вечность – как морской песок…
Немногие для вечности живут, Но если ты мгновенным озабочен — Твой жребий страшен и твой дом непрочен!
Нет, не луна, а светлый циферблат Сияет мне, – и чем я виноват, Что слабых звёзд я осязаю млечность? И Батюшкова мне противна спесь: Который час, его спросили здесь, А он ответил любопытным: вечность!
О книгах
Из всего материального, из всех физических тел книга — предмет, внушающий человеку наибольшее доверие.
Книжный шкап раннего детства — спутник человека на всю жизнь. Расположенье его полок, подбор книг, цвет корешков воспринимаются как цвет, высота, расположение самой мировой литературы.
У интеллигента не биография, а список прочитанных книг.
Кстати, цитаты о книгах
О памяти
Нам остаётся только имя: Чудесный звук, на долгий срок. Прими ж ладонями моими Пересыпаемый песок.
Не вспоминайте лишнего. Остановите «мемуары». Память, изнасилованная воспоминаньем, — как как та больная девушка с влажными красными губами, убегающая ночью на чадный петербургский вокзал: не увезет ли кто?
О Петербурге
Так отчего ж до сих пор этот город довлеет Мыслям и чувствам моим по старинному праву? Он от пожаров еще и морозов наглеет, Самолюбивый, проклятый, пустой, моложавый.
Я вернулся в мой город, знакомый до слез, До прожилок, до детских припухлых желез. Ты вернулся сюда, так глотай же скорей Рыбий жир ленинградских речных фонарей, Узнавай же скорее декабрьский денек, Где к зловещему дегтю подмешан желток.
О печали
Я печаль, как птицу серую, В сердце медленно несу.
Невыразимая печаль Открыла два огромных глаза, Цветочная проснулась ваза И выплеснула свой хрусталь.
Только детские книги читать, Только детские думы лелеять, Все большое далеко развеять, Из глубокой печали восстать.
О творчестве
Несозданных миров отмститель будь, художник, — Несуществующим существованье дай; Туманным облаком окутай свой треножник И падающих звезд пойми летучий рай!
Как убедительна музыка Баха! Какая мощь доказательства! Доказывать и доказывать без конца: принимать в искусстве что-нибудь на веру недостойно художника, легко и скучно…
Кстати, цитаты о творчестве
Об искусстве
В поэзии, в пластике и вообще в искусстве нет готовых вещей.
Художник нам изобразил Глубокий обморок сирени И красок звучные ступени На холст как струпья положил.
Красота — не прихоть полубога, А хищный глазомер простого столяра.
Кстати, цитаты про искусство
О Гомере
Бессонница. Гомер. Тугие паруса. Я список кораблей прочел до середины: Сей длинный выводок, сей поезд журавлиный, Что над Элладою когда-то поднялся.
И море и Гомер – всё движется любовью. Кого же слушать мне? И вот, Гомер молчит, И море чёрное витийствует, шумит И с тяжким грохотом подходит к изголовью.
О любви
Или свой путь и срок Я, исчерпав, вернусь: Там – я любить не мог. Здесь – я любить боюсь…
Небо тусклое с отсветом странным — Мировая туманная боль — О, позволь мне быть также туманным И тебя не любить мне позволь.
Кстати, цитаты о любви
О разлуке
Кто может знать при слове «расставанье», Какая нам разлука предстоит…
Расстояние разлуки стирает черты милого человека. Только тогда у меня возникает желание сказать ему то важное, что я не мог сказать, когда владел его обликом во всей его реальной полноте.
О логике
Логика есть царство неожиданности.
Будем же доказывать свою правоту так, чтобы в ответ нам содрогалась вся цепь причин и следствий от альфы до омеги.
О власти
Власть отвратительна, как руки брадобрея.
Прославим роковое бремя, Которое в слезах народный вождь берет. Прославим власти сумрачное бремя, Ее невыносимый гнет.
О страхе
Паденье – неизменный спутник страха, И самый страх есть чувство пустоты.
Я люблю, я уважаю страх. Чуть было не сказал: «с ним мне не страшно!»
О труде
Есть блуд труда и он у нас в крови.
Но жертвы не хотят слепые небеса: Вернее труд и постоянство.
Кстати, цитаты о работе
О разном
Образованность — школа быстрейших ассоциаций.
Булыжники и грубые мечты — В них жажда смерти и тоска размаха!
Революция — сама и жизнь и смерть, и терпеть не может, когда при ней судачат о жизни и смерти. У нее пересохшее от жажды горло, но она не примет ни одной капли влаги из чужих рук.
Цитата не есть выписка. Цитата есть цикада. Неумолкаемость ей свойственна. Вцепившись в воздух, она его не отпускает.
Старость в понимании Данта прежде всего кругозорность, высшая объемность, кругосветность.
Природа – тот же Рим и отразилась в нём. Мы видим образы его гражданской мощи В прозрачном воздухе, как в цирке голубом, На форуме полей и в колоннаде рощи. Природа – тот же Рим, и, кажется, опять Нам незачем богов напрасно беспокоить — Есть внутренности жертв, чтоб о войне гадать, Рабы, чтобы молчать, и камни, чтобы строить!
Не знаю, как для других, но для меня прелесть женщины увеличивается, если она молодая путешественница, по научной командировке пролежала пять дней на жесткой лавке ташкентского поезда, хорошо разбирается в линнеевской латыни, знает свое место в споре между ламаркистами и эпигенетиками и неравнодушна к сое, к хлопку или хондрилле.
На башне спорили химеры: Которая из них урод?
Приведенные цитаты Мандельштама подчеркивают его сосредоточенность на поэзии и творчестве отдельных поэтов.
Цитаты о Мандельштаме
- А. Ахматова: Мандельштам был одним из самых блестящих собеседников: он слушал не самого себя и отвечал не самому себе, как сейчас делают почти все. В беседе был учтив, находчив и бесконечно разнообразен.
- Б. Пастернак: “Шум времени” доставил мне редкое, давно не испытанное наслажденье. Полный звук этой книжки, нашедшей счастливое выраженье для многих неуловимостей, и многих таких, что совершенно изгладились из памяти, так приковывал к себе, нес так уверенно и хорошо, что любо было читать и перечитывать ее…
- М. Цветаева: В «Истории одного посвящения» дан живой Мандельштам и — добро дан, великодушно дан, если хотите — с материнским юмором.
- В. Шкловский: Человек… странный… трудный… трогательный… и гениальный!
- Г. Иванов: Вскоре в петербургских литературных «салонах» стал появляться их автор… Наружность у него была странная, обращающая внимание. Костюм франтовский и неряшливый, баки, лысина, окруженная редкими вьющимися волосами, характерное еврейское лицо ― и удивительные глаза.
- И. Одоевцева: Встречи с Мандельштамом были всегда не похожи на встречи с другими поэтами. И сам он ни на кого не походил. Он был не лучше и не хуже, а совсем другой. Человек из другого мира, из мира поэзии.
- В. Брюсов: Поэзия О. Мандельштама питается только субъективными переживаниями поэта, да отвлеченными «вечными» вопросами — о любви, смерти и тому под.
- К. Чуковский: Странное дело: в то время я так часто видел его бурно веселым, смеющимся, что таким он сейчас и встает в моей памяти: эпиграмист, сочинитель смешных каламбуров, счастливец.
- В. Набоков: К примеру, Мандельштам, умерший в концентрационном лагере, был замечательным поэтом, но литература не может процветать, когда ограничивают человеческое воображение.
- Ю. Нагибин: И вообще-то глуховатый к творчеству современников Блок на дух не принимал Мандельштама, издевательски сравнивая его с безвестным московским поэтом-дилетантом.
- С. Аверинцев: Без взаимоупора, без играющего спора двух видов точности – логической и музыкальной – мандельштамовская поэзия немыслима. Но она ждет от читателя не усидчивости любителя кроссвордов, а веселого угадывания полуслова.
Вместо заключения
В дополнение вы можете прочитать:
Буду признателен, если вы поделитесь с друзьями ссылкой на статью в социальных сетях. Воспользуйтесь кнопками сетей ниже.
Комментарии также всячески приветствуются!